По разным данным, до недавнего времени насчитывалось от 200 до 500 международных экологических организаций в России. Их декларируемые цели напрямую связаны с формированием в РФ развитого гражданского общества, в которое входят независимые экологические общественные объединения. Но анализ сотрудничества экологических организаций России и международных экологических неправительственных организаций указывает на наличие и других, скрытых задач. По этой причине часть из них была запрещена.
Содержание статьи
Будни экологических активистов в России
Работа международных экологических организаций в России, как, впрочем, и во многих других странах, связана с риском для жизни и здоровья. Опасения по поводу их безопасности усилились в результате жестокого нападения на Андрея Рудомаха, руководителя «Экологической стражи Северного Кавказа» и других активистов в Краснодаре на юго-западе России, после съемок незаконного строительства особняка на побережье Черного моря 28 декабря 2017 года.
Нападавшие скрылись с рюкзаками и камерами с отснятым материалом о строительстве. Рудомаха был госпитализирован с переломами черепа, переломом носа и сотрясением мозга после того, как в тот вечер его избили три человека в масках. Журналист и два других активиста также пострадали в результате нападения.
Ответственность за нападение никто не понес. А пострадавший и его коллеги продолжали получать анонимные угрозы, в том числе и расправы. Злоумышленники требовали, чтобы активист покинул страну. Возбужденное уголовное дело по ст. 161 УК РФ «Ограбление группой по предварительному сговору с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья или с угрозой такого насилия» по мнению активистов расследуется формально.
Это не единичный случай, когда экологические организации в России подвергаются нападкам как со стороны частных лиц, так и со стороны государственных органов. Встать полностью на сторону активистов – это значит быть не объективным. Факты указывают, что некоторые из них маскируют истинные цели под видом заботы о природе. Их реальная направленность – реализация задач по подрыву имиджа страны, нанесения ей экономического ущерба.
Какие международные экологические организации действуют в России?
Как указано выше, их список насчитывает сотни субъектов. Подавляющая часть из них незначительная, преследует локальные цели, исходя из небольших возможностей. Наиболее крупные из них:
- Всероссийское общество охраны природы (ВООП) –представлено в каждом регионе России, деятельность направлена на озеленение населенных пунктов, охрана водных ресурсов. В 2024 году исполнится 100 лет с момента основания;
- Всемирный фонд дикой природы (WWF или World Wildlife Fund) – основана в середине XX века Джулианом Хаксли (британский биолог) после его пребывания в Восточной Африке. В России организация реализовывала Алтай-Саянский проект, направленный на сохранение флоры и фауны Южной Сибири. Была проведена акция по спасению дальневосточного леопарда;
- Гринпис (Greenpeace) – наиболее известный бренд борцов за экологию, которые действуют по всему миру. Основные методы – акции, митинги и протесты. Нередко бездумные и откровенно преступные действия членов организации вызывают к ней двоякое отношение.
- Международный Зелёный Крест – деятельность в РФ сосредоточена на безопасной утилизации арсеналов химического оружия, а также на внедрении проектов возобновляемой энергии;
- BirdLife International – основанная почти 100 лет назад (в 1922 году) британскими орнитологами организация занимается спасением редких, а также вымирающих видов пернатых.
Антишпионское законодательство мешает ли работе международных экологических организаций в России?
В 2017 году Хьюман Райтс Вотч (HRW) заявила о том, что в России 29 экологических неправительственных организаций (НПО) были названы «иностранными агентами» в соответствии с законом, принятым пятью годами ранее. Из них не менее 14 были закрыты. Деятельность международных экологических организаций в России оказалась под угрозой, но как выяснилось, переживать стоит немногим.
По мнению заместителя директора по охране окружающей среды HRW, российское правительство создало административную структуру для делигитимизации экологических организаций и активистов, фактически объявляя их антироссийскими шпионами. Закон распространяется на любую организацию, которая принимает финансирование из-за пределов России и занимается «политической деятельностью». Лица, зарегистрированные как «иностранные агенты», должны регулярно представлять отчеты в министерство юстиции или получать штрафы. Уголовные санкции за несоблюдение включают до двух лет лишения свободы.
Сразу же проявили себе НПО, представители которых заявили, что обременительные документы, финансовые санкции и стигма, связанные с ярлыком «иностранный агент», сделали невозможным продолжение работы.
В одном из примеров Spok, благотворительная организация по сохранению лесов, базирующаяся в Карельском регионе на северо-западе России, не смогла соответствовать предъявленным Законодателем требованиям. Не имея достаточного финансирования, организация распалась в августе 2015 года и превратилась в гораздо меньшую, финансируемую исключительно Россией группу, опирающуюся на добровольцев.
Мурманская региональная общественная экологическая организация «Беллона-Мурманск», поддерживаемая норвежцами неправительственная организация, была осуждена за ее участие в «экологическом дне». Ее оштрафовали на 20 000 рублей, а в октябре 2015 года закрыли, поскольку штраф в размере $5000 не был уплачен.
Ее бывший руководитель Андрей Золотков прокомментировал ситуацию, что после получения ярлыка «иностранный агент», дальнейшее сотрудничество с организациями, которые предоставляли финансирование, оказалось невозможным.
Это лишь небольшие примеры того, с какими трудностями сталкиваются экологические активисты в России. С другой стороны, законодательство об иностранных агентах существует во многих других странах. Если НПО в США, Великобритании, Германии или Франции не сможет отчитаться, откуда поступают деньги, его руководителям грозят реальные тюремные сроки. И это правило действует десятилетиями. Почему для России такие законы неприемлемы? Вопрос риторический.